В моей жизни мир разделялся на ДО и ПОСЛЕ много раз. От боли я забываю как дышать, нет чувства страха, остается раздирающая боль.
Машину загрузили по-полной. Не все взяли, подготовили к отправке больше. После прибытия нескольких разгрузок, вынужденный отдых и мы разделились на разные точки.
Меня ждала насыщенная программа: встреча с коллегой, с ребятами, новые знакомства, заявки, документы и «экскурсия».
Рекомендую съездить многим кто не понимает что происходит, зачем мы помогаем и почему мы.
Мои сопровождающие женщины, которые поменяли профессии в 2014 году. Сейчас они спокойно рассказывают о том что пережили за эти годы.
В глубине души я завидую им. У них взрослые дети и они могут помогать каждый день, а я приезжаю на пару дней и всегда спешу дальше.
Проезжаем там где редко встречаются машины.
За окном разбитые полностью!!!! деревни и маленькие города, улицы, сожженые леса. В стволе застрял осколок снаряда.
Вспоминаю картинки с Припяти. Города, деревья призраки. Людей нет. Изредка встречаем собак и кошек.
Заходим в парадную, поднимаемся на второй этаж. Окна во всем доме разбиты. В небольшой комнате взрывной волной перевернута детская кроватка, на полу игрушки, детская бутылочка. Кроватка стояла недалеко от окна…На диване собрано постельное белье. Семья не спала. На кухне в углу печка, на столе осталась стоять кастрюля , банки. Они не упали… может они появились позже.
В соседней квартире в коридоре разбросаны ботинки, между дверьми валяется куртка, как будто кто-то на ходу пытался одеться, но так и не успел.
Поднимаемся на третий этаж. Здесь нет пролета. Сюда попал снаряд. Висит плита с линолеумом-это пол кухни. В одну из квартир не войти. Входная дверь лежит на развалинах плиты между этажами. Издалека видна мебель, разбросанная одежда. Кто-то чужой заходил в гости в поисках ценного.
Напротив квартира пустая. В комнате над рамой разбита стена, в другой сорваны обои.
Выходим. Долго оставаться не нужно.
На улице не слышу птиц, только скрежет поврежденной крыши. Перед домом расцвели желтые нарциссы. Дальше видна веревка для сушки белья. Белоснежное платье аккуратно висит на веревке. Оно похоже на свадебное.. ветер колышет его в разные стороны. Издалека, как будто кто-то танцует.
Мы уезжаем. Дороги нет. Деревья мертвые как будто тянулись вверх, а им обрубили ветви. Нет этого городка, все дома повреждены. Здесь встретились страх, боль и смерть.
Едем дальше. Мои сопровождающие рассказывают и показывают, то что мои глаза пропускают. Через минут 15 я начинаю видеть в холмиках маленькие окошки, входы. Вижу траншеи.
Бабушкины рассказы о второй мировой всплывают наяву , сгоревшие дома напоминают о войне в Приднестровье.
Гибель сына отзывается болью, слезы текут непроизвольно, слова застряли. Здесь погибли люди. Здесь война.
Встречаемся в назначенном месте с нашими водителями. Небольшая деревня. Саша купил шоколадки и мороженое детям. Это его первая поездка. Я проезжаю мимо не замечая хорошего. Основной водитель едет третий раз, уже хорошо ориентируется без навигатора, он не работает там. Мы без связи.
Встреча с ребятами «в живую», не по телефону. Разговариваем. Они не жалуются, все хорошо у них, все есть. Даже делятся медициной с моими сопровождающими.
Угощают меня сваренным кофе, который я буду помнить долго. Оставляем пару коробок, куличи, душ армейский, раздаю переданные людьми иконки и пояса, обнимая прошу вернуться домой невредимыми.
Хочется поделиться с вами всем, что увидела, но нельзя.
В самом городе Х кипит жизнь: делают дороги, строят дома, люди идут с куличами в гости. А мы едем дальше через разбитые дома, сожженые леса, проезжая мимо заминированных дорог и полей в уютные квартиры. Как мы будем жить увидев другую жизнь? Мы будем закрывать списки, а я снова отпрашиваться у мужа отпустить еще разок, меня же там ждут!
